В России формируют казачьи полки.

В России существует реестровое казачество и казачьи объединения и организации, не зачисленные в Государственный реестр казачьих обществ Российской Федерации, так называемые общественные.

Разница между реестровыми и нереестровыми казаками в том, что первые изъявили желание нести государственную службу (охрана госучреждений, помощь МВД и МЧС, и т.д.), а вторые эту службу не несут. Не несут по разным причинам. У кого-то есть своя постоянная работа, менять которую казак не хочет. Другие не против несения государственной службы, но государство из своих соображений не зачислило в реестр данное казачье общество, и потому таким казакам остаётся быть общественниками.

Существование, одновременно, реестровых казаков и казаков-общественников даёт повод диванным критикам упрекать казачество в отсутствии порядка и согласованности.

Наличие некоторых проблем в казачьей среде никто не отрицает. Ещё не полностью удалось избавиться от случайных людей в казачестве. Свои проблемы есть у каждого ведомства, будь то ФСБ, МВД и др. И казаки здесь не исключение. Проблем нет только у того, кто ничего не делает.

Относительно одновременного существования реестровых и нереестровых следует указать, что подобное положение вещей было и в царское время, о чём критики казачества вряд ли догадываются.

В XVIII в. России верно служили слободские казаки — жители современных Харьковской, Сумской областей нынешней Украины и российских Курской и Воронежской областей. Все казачье население Слобожанщины делилось (внимание!) на реестровых и нереестровых казаков.

С реестровыми всё понятно. Это те, кто был на госслужбе. Нереестровые слобожанцы назывались «подпомощниками». Они были почти полная копия сегодняшних нереестровых казаков-общественников. «Подпомощники» государеву службу не несли, но обязались помогать реестровым казакам в случае войны.

Когда Украина пошла войной против Донбасса, на помощь Луганску и Донецку хлынули реестровые казаки Оренбуржья, Кубани, Дона, Сибири. Уральское казачество в госреестр не входит, но казаки-уральцы прибывали в Донбасс десятками. Вот яркий пример того, что не в принадлежности к реестру дело, а в том, есть ли в человеке казачий воинский дух.

Во время Крымской весны на помощь крымчанам пришли реестровые казаки из Терского, Кубанского и Донского казачьего войска. Но в составе их отрядов находились астраханские казаки, хотя астраханское казачество в реестр не входит.

Вышло так, что в силу обстоятельств казаки-астраханцы и уральцы были на месте «подпомощников» реестрового казачества XVIII в., только на дворе — век XXI. Похоже, история повторяется.

В госреестр входит Центральное казачье войско (ЦКВ), чья история не так седа, как история знаковых казачьих общин Дона, Кубани или Терека. Это новообразованное войско объединяет потомков казаков, проживающих в европейской части России (в том числе, в Москве, Подмосковье, Владимире и т.д.) и тех, кто пожелал сам присоединиться к казачьему сообществу.

История вновь повторяется, потому как при формировании, к примеру, слободского казачества царским указом предписывалось принимать туда как казаков, так и «охочих людей», по-современному, добровольцев. Это ответ тем, кто считает, что казаки водились только на Дону и Кубани, и со стороны человек влиться в казачье общество не мог. Это смотря о каком казачестве говорить. Донское и кубанское казачество — явление стихийное, так же, как и уральское.

Остальные же казачьи войска, в том числе городовые полки, коих было множество по всей России-матушке, создавались указом сверху, то есть государством. Раз государство сочло возможным приложить руку к созданию казачьих подразделений в других регионах, кроме Дона и Кубани, значит, того требовали государственные интересы. Поэтому были городовые полки Тобольский, Красноярский, Иркутский и прочие.

Так же и сегодня: раз ЦКВ входит в реестр, значит, так надо. Раз есть сегодня Енисейское, Иркутское, Волжское казачество, значит, так надо. И формируются они по тому же принципу, что и городовые казачьи полки в старину, продолжателями дела которых они и являются.

Иркутские, оренбургские и волжские казаки принимали участие в крымских событиях и в войне в Донбассе. Их было не так много, как кубанцев или донцов, и о них не пишут так часто, но это не значит, что их там не было.

Без казачества России не обойтись. История повторяется.

Игорь Ульянов, «Сегодня. Ру»